Пощечина
«Учителя года» уволили
за насилие над учеником
Педагоги школы № 4 районного центра Новая
Усмань говорят, что их тихий городок за последнее время прославился дважды:
прошлой весной, когда здесь вместе с маршруткой рухнул мост, и нынешней
осенью, когда по редко применяемой статье («психическое или физическое
насилие над личностью обучающегося») была уволена учительница с 20-летним
стажем работы, победительница районного этапа конкурса «Учитель года».
Фабула проста и одновременно драматична: старшеклассник, обидевший (до
сотрясения мозга) ученицу третьего класса, получил «сдачу» от учительницы в
присутствии своих одноклассников.
Надо сказать, что в школе
глубоко переживают случившееся: правда, насколько можно судить, сожалеют не
столько об инциденте и
последующем увольнении коллеги, сколько о том, что «сор вынесли из избы».
Нестандартная ситуация в школе № 4 сегодня активно обсуждается в
педагогической среде, среди родительской общественности и в местных СМИ.
Что рукам покоя не дает?
По словам Татьяны Каминовой, в тот злополучный день за ней в учительскую вся
в слезах прибежала ученица третьего класса Аня Набоян. Девочка рассказала,
что выглядывала из двери, когда мимо пробегал «большой мальчик», который ни
с того ни с сего пнул дверь — неслабый удар дверью и об косяк пришелся по
руке и голове: находись дверная ручка чуть выше, трагедия была бы неизбежна.
По словам учительницы, старшеклассники часто обижают маленьких, и ей как
классному руководителю не раз приходилось вступаться за своих учеников. Вот
и тогда она сразу же отправилась в десятый класс, где дети, бывшие
очевидцами инцидента, указали на обидчика: «Я стала его отчитывать, а он
сидит и даже в мою сторону не смотрит — как будто я пустое место. И тут меня
словно волна накрыла...»
Одним словом, Татьяна Каминова, как она потом напишет в объяснительной,
«вдарила» подростка: «Хотела дать подзатыльник, но Игорь повернул голову, и
так вышло, что ударила по лицу». Еще минут через десять, выйдя из состояния
аффекта, Каминова осознала, что поступила совсем непедагогично, и в
присутствии всего класса попросила у Игоря прощения.
Тем не менее пощечина стала тем самым толчком, после которого закрутилась
школьная административная машина: проступок учительницы разобрали в
коллективе и через неделю ее уволили по 336-й статье Трудового кодекса ч. 2:
«Применение, в том числе однократное, методов воспитания, связанных с
физическим или психическим насилием над личностью обучающегося».
Была ли девочка?
Директор школы Павел Цыков уверен в своей правоте: «Мне по-человечески жалко
Каминову, да и в коллективе ей поначалу сочувствовали: ведь по сути дела на
ее месте мог оказаться любой. Однако как директор я не мог поступить иначе:
к нам в школу приводят детей для того, чтобы мы давали им навыки, умения,
знания, а ни в коем случае не подзатыльники. Сегодня тема насилия в школе
весьма актуальна: случись что с мальчиком — мне бы в первую очередь
непоздоровилось. Игоря унизили в присутствии всего класса, а ведь подростки,
сами знаете, — народ ранимый... Некоторые упрекают меня в жестокости, но я
считаю, что увольнение — это вынужденная мера: строгая, но справедливая.
Воспитательная, если хотите: я уверен, что в будущем в нашей школе такое
никогда не повторится».
Как это ни покажется странным, но в школе, обсуждая эту неприглядную
историю, акцент делают именно на проступке учительницы, намекают на ее,
мягко говоря, профессиональную и моральную небезупречность. К примеру,
директор утверждает, что учительница вступилась вовсе не за свою подопечную,
а за новенькую дверь, которую родители за три тысячи рублей приобрели. На
прямой вопрос корреспондента «РГ»: «А была ли девочка?» — Павел Цыков без
тени колебаний ответил: «Однозначно нет».
Впрочем, уже спустя несколько минут выяснилось, что «однозначное» совсем не
так однозначно. Ситуация действительно, как говорится, имела место быть,
однако налицо желание руководства сгладить ее. Рассказывая о «коридорном
набеге», директор школы даже лексику подбирал соответствующую: к примеру, не
«пнул дверь», а «тронул», «стукнул». Да и с девочкой, мол, ничего страшного
не произошло. К тому же учителя в один голос защищают Игоря: мол, тихий
мальчик и слова всякого, не то что дурного, от него никогда не услышишь.
Одним словом, проступок ученика как бы остался за скобками, что, кстати,
возмутило как представителей внешкольной общественности, так и некоторых
родителей младшеклассников. Особенно негодует мама «стукнутой» девочки
Сусанна Набоян: «Как я могу осуждать Татьяну Ивановну?! Она же не из
какой-то корысти действовала — она моего ребенка защищала!»
К
сожалению, с Игорем нам побеседовать не удалось: от домогательств прессы
парня просили оградить родители. Их поддержал директор: «Хватит делать из
ребенка отрицательного героя». Впрочем, какой вопрос мы могли задать Игорю,
кроме как: «Из каких соображений ты ударил дверь, когда видел, что там
стояла маленькая девочка?» Да просто так...
По ту сторону двери
При
том что приказ об
увольнении учителя трудно назвать незаконным, не покидает стойкое ощущение
того, что случись такое с другим учителем и другим учеником, все могло
обернуться иначе. И что «главным двигателем» конфликта стал а не столько
защита прав ребенка (ибо нелогично защищать права одного и упорно
игнорировать права другого), сколько весьма непростые отношения внутри
педагогического коллектива. Нельзя также не учитывать
 экономико-демографическую
подоплеку дела: с каждым годом количество учащихся в начальных классах
неуклонно идет на убыль, соответственно, приходится сокращать кадры (в
прошлом году сократили двоих работников — повара и педагога). В Новой Усмани
— всего четыре школы, и вакансий нет ни в одной из них, а это значит, что
перед учителями незримо маячит перспектива оказаться без работы. Вот и
возникает не на пустом месте «конкурентная», если так можно выразиться,
борьба. Кстати сказать, оставшись без работы, с двумя несовершеннолетними
детьми, Татьяна Каминова пошла на биржу труда, где ей отказали в пособии по
безработице: «Вас же по статье уволили...»
Так вот, если вернуться к инциденту, создается впечатление, что оба
пострадавших, Игорь и Аня, используются в качестве средств защиты и
нападения двух недружелюбно настроенных друг к другу сторон. В пользу этого
свидетельствует несколько фактов. К примеру, первоначально и директор, и
«проштрафившаяся» учительница просили Сусанну Набоян не вести дочь в
больницу. Более того, о том, что случилось с Аней, ее мама узнала только на
третий день: «Я смотрю — дочь какая-то вялая. Обычно сделает уроки и бежит
на улицу играть, а тут хнычет: «Можно я полежу?» Я думала, она притворяется,
чтобы не идти в школу. И только вечером второго дня я узнала, что с Аней
произошло. Она сказала, что ей запретили рассказывать мне об ударе дверью.
На следующее утро я пошла разбираться в школу — меня там попросили не
обращаться в больницу, а то, мол, учительницу уволим. Конечно, я не желала
зла нашей учительнице, к тому же не думала, что травма серьезная, иначе бы
сразу обратилась к врачам. Еще через два дня у Ани состояние ухудшилось:
температура, головные боли, половина лица опухла. Повезла ее в больницу. Там
сначала сказали, что у нее ангина, затем сделали рентген — обнаружили
трещину в зубе (зуб пришлось вырвать) и уже потом поставили диагноз —
сотрясение мозга».
Еще одна «странность»: поначалу, когда родители третьеклассников только
узнали о ЧП школьного масштаба, сразу же в едином порыве написали
ходатайство в пользу учительницы. Сегодня же в прежде «монолитном»
родительском лагере произошел раскол: одни по-прежнему готовы защищать
учительницу до последнего, другие пришли к выводу, что без нее в классе и в
школе будет лучше.
В
любом случае последнюю точку в этом деле поставит суд, куда уже обратилась
Каминова. Однако каким бы ни было его решение, кого-то оно все равно оставит
неудовлетворенным. Если учительницу восстановят на работе, то, как говорят
ее коллеги: «Мы будем знать, что можно безнаказанно давать пощечины
провинившимся ученикам». Если же суд подтвердит правоту администрации школы,
то, по словам Сусанны, это будет означать, что ее дочь и других ребятишек
может обидеть всякий «детина», не опасаясь при этом «санкций» от педагога.
Марина Картавцева,
НАРОДНЫЙ УЧИТЕЛЬ СССР, ПОЧЕТНЫЙ ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ВОРОНЕЖСКОГО ОТДЕЛЕНИЯ ДЕТСКОГО
ФОНДА РФ:
—
Ситуация, конечно, не простая. Однако, как мне кажется, изначально ни у кого
злого умысла здесь не было. И мальчик причинил Ане боль не со зла — просто
он бежал, и его переполняла жизнь: может быть, «пятерку» получил или просто
гормоны бушевали. Вот от этого переизбытка силы он и пнул дверь — наверняка
даже не успел задуматься, чем все это может закончиться для девочки.
Поступок учительницы, конечно же, не делает ей чести — это не педагогический
поступок. Да, она была в гневе, но учитель и в гневе должен оставаться
учителем. При всем при том педагог нашла в себе силы и извинилась публично
перед учеником — для этого требуется большое мужество. Поэтому я считаю, что
увольнять ее было неправильно: вот это уже зло — оставлять двух детей, ее
детей, без куска хлеба. Можно было бы применить менее суровую меру —
например, лишить права преподавать на месяц-другой.
Считаю, что эту ситуацию надо было использовать для того, чтобы организовать
в школе разговор о культуре общения, о взаимоотношениях между учениками,
между учениками и педагогами. Другое дело, готов ли педагогический коллектив
к этому сложному разговору?
Игорь Романов,
ПСИХОЛОГ:
—
Мне кажется, в этом случае все участники конфликта занимаются не тем.
Вместо того чтобы увольнять педагога, нужно было собирать педсовет и бить в
колокол: что происходит?! Как сделать так, чтобы парень понял — бить слабых
подло? Насилие над учениками — жизненное кредо учительницы (в этом случае ее
надо увольнять)? Или свидетельство ее слабости (тогда наказать и помочь)?
Что не так в «датском королевстве»? Что необходимо предпринять, чтобы дети
сделали правильные выводы из происшедшего? Уволить же педагога по статье,
сломав ему жизнь, легко. Гораздо легче, чем воспитывать свой коллектив.
Илья Сиволдаев,
ЮРИСТ:
—
Согласно законодательству учитель не может применять насилие как метод
воспитания ученика. Однако есть обстоятельства, освобождающие педагога от
ответственности, к коим относятся состояние крайней необходимости и
вынужденной обороны. К тому же согласно п. 53 Постановления Пленума
Верховного Суда РФ от 17.03.2004 г. «О применении судами РФ Трудового
кодекса РФ» при наложении взыскания на учителя должна учитываться тяжесть
его проступка, обстоятельства, при которых он был совершен, а также
предшествующее поведение работника и его отношение к труду. Таким образом,
суд, учитывая правило наложения дисциплинарного взыскания, должен
определить, был ли приказ об увольнении обоснованным и не принимался ли он с
нарушением надлежащего порядка. Что же касается девочки, то в связи с
причинением вреда здоровью в школе ее родители могут предъявить претензии к
учебному заведению и родителям обидчика.
Лариса Карташова
ВОРОНЕЖСКАЯ ОБЛАСТЬ
По материалам «Российской газеты» № 283(3952)
от 16 декабря 2005 года |
Культура и
духовность
