Феодосия о своём творчестве.

Мне представляется, что картина каждого художника - это окно в открытый мир. В момент контакта зрителя с картиной происходит самое интересное - творческое общение художника и человека, смотрящего на произведение. В разных людях одна и та же картина вызывает совершенно разные чувства, ассоциации, а бывает что и похожие ощущения. В этом и интерес, тайна! - в соавторстве художника и зрителя.

Одна картина как бы отражается в многочисленных зеркалах - душах людей и искрится разноцветными отблесками. Она живёт и продолжает своё движение из мира «другого» в миры «другие». Так происходит взаимное обогащение души зрителя и души художника. Тут же возникает вопрос об ответственности творящего перед миром за те произведения, которые он выпускает из своих рук.

Сознание самого художника должно быть чистым или, по крайней мере, он должен стремиться к его очищению, расширению, обогащению Красотой и Добротой. Это означает, что и его работы будут отражать его внутренний мир, его мысли, стремление. Эволюционируя, сам человек может обогатить, улучшить окружающий мир.

В  своем творчестве я стремлюсь,  по мере своих сил, к тому идеалу художника, который я неумело попыталась описать выше. Большую часть своих впечатлений я черпаю из сновидений. Наверное, сейчас на земле такое время, когда граница между тонким   и земным планом стала более прозрачной.

И уже очень много людей может прикоснуться к созерцанию удивительных по красоте и высоте тонких миров, тонких впечатлений, которые можно запомнить в сновидениях.

Я употребляю слово «сновидение», т.к. всё-таки «сон» - это скорее состояние сознания, где мы можем наблюдать впечатления, касающиеся нашей повседневной жизни. А «сновидение» - это же дары Вселенной, которые даются нам как путеводные нити, как «тропинки» по которым можно выйти на «главную дорогу» преображение человеческого сознания. Конечно же, сновидений много и они разного уровня, различны по красоте, по насыщенности идеями, посланиями и т.д. И нужно суметь в них разобраться и не попасть в ловушку «очарования» тонким миром и при этом игнорировать красоту нашей земной жизни!

Для меня, главным критерием нужности, правдивости и правильности сновидение является, прежде всего - состояние «после» и «во время» сновидения. Если это состояние радости, вдохновения, если после этого «созерцания» возникают прекрасные, светлые мысли, - то это та самая «тропинка», по которой можно смело продвигаться. А значит, я могу это свое состояние и зарисовать. Так и началось мое творчество - с зарисовок своих снов. Вернее с зарисовок впечатлений, ассоциаций, потому что сновидение -это не картина, это действие, движение мысли, души, зрительных образов. Звуков удивительных по красоте и гармонии. Часто мне очень печально оттого, что я не могу запечатлеть и малой доли того, к чему прикоснулась. Я не музыкант и не профессиональный художник.

Но это не значит, что только красота тонкого мира увлекает меня. Я родилась в Якутии, 'мои впечатление детства наполнены природой северной реки Лены. И образы шаманов, духов леса, реки впитались в мою сущность с детства с воздухом тайги и стихией нашей огромной реки Лены. На этой выставке практически не предоставлена большая серия «Пейзажи Якутии» - это одно из значительных составляющих моего творчества. Но во многих сериях есть отражение, как говорят зрители мифов, легенд. Но я специально не ориентировалась (в данной выставке) на легенды и сказание якутского эпоса. Хотя я знакома с основным литературным якутским эпосом «Нюргун - боотур стремительный» - преданием о борьбе добра и зла, о строении Вселенной.

Природа Якутии укоренена в моем теле, в моем сознании. Слишком она красива, стихийна, резка, тонка одновременно.

Сущности - духи просто сами собой появляются на картинах, и названия тоже сами собой приходят из сознания без препятствий, все равно как вода в реке прибывает и убывает, так же естественно.

Скорей даже эти образы приходят больше из подсознания, чем из сознания! Якутия, природа ее - это из чего я выросла, то из чего я была сделана, основа на которую впоследствии наслоилось многое другое!

И в таких картинах как «Бубен Шиботу», «Когда ветра тоскуют», «Сокровище торы», «Созвездие Ураас», «Салирдах», «Всплеск», «Шепот дракона», «Олень», «Суобойон» большей частью сделаны природой во мне, чем мной самой.

И названия эти тоже пришли соответственно больше из звуков тайги и речных песен ветра, чем даже из моих снов. Я здесь больше как фиксатор, переводчик: что услышал - то передал! Как смог, конечно, плохо, чем хорошо.

В названии выставки «Знаки Шамана» - «шаман» - как человек, вступивший на путь познания мира, на путь познания самого себя. Это может быть не обязательно именно это слово. Просто это мое предпочтение для данной выставки, т.к. все серии, так или иначе, связаны со сновидениями, с тайгой, с Вселенной и с моей урожденностью в якутской природе, поэтому «шаман». А далее уже и «Луна», и «Ночь», и «Солнце», и «Переход», и «Верхний Мир» и «Земля». И все эти серии являются всего лишь частью целого, а целое охватить, объять невозможно. И выставка как полшага навстречу Бесконечному Движению и вместе с Ним, и вместе со зрителем.

В триптихе «Голос Человечества», «Гаган» - небо, «Тера» - земля, «Джеале» - огонь, подземный огонь. Это отражение троичности строения Вселенной - Верхнего, среднего и нижнего миров в шаманических традициях и мое понимание этого. Человечество - всего лишь маленькая ветка в неисчислимых мирах огромного дерева Вселенной.

В серии «Сновидения» «Анакарабика» - это имя огромной змеи, которая в сновидении подарила мне свою шкуру – царственную мантию, но также это сновидение было нагружено разными смыслами. Идея об изначальной энергии, данной человеку, ее правильном использовании (энергия - кундалини в йогической традиции), и ключи к правильной жизни с этой данностью, - стремление к Высшему - как залог, как ключ к успеху. Вот примерный «абрис» сна, который я запечатлела в картине «Анакарабика».

Но, как и каждый комментарий, хоть и данный автором все-таки очень сильно сужает рамки восприятия любой картины и я думаю, что у зрителей могут возникнуть совсем иные интерпретации даже этой картины, которая написана по конкретному событию во сне. И мне бы очень хотелось именно этой «своей» для каждого зрителя интерпретации, потому что область по крайней мере моего исследования отраженного в данной выставке, лежит в мирах неподдающимся нашему рациональному мышлению.

И мне видится, что, оставив это «поле интерпретаций» свободным от комментария автора может произойти что-то более важное и лучшее и для зрителей и для художника. Хотя я могу и ошибаться и мне интересно это попробовать.

Поэтому мне было бы очень интересно почитать отзывы о выставках, и я еще раз выражаю огромную признательность всем сотрудникам за помощь в участии в устроении подобного рода выставок.

С низким поклоном и благодарностью, Феодосия.

Притяжение земли или зов неба? 

«Всплески Верхнего мира» — выставка работ Феодосии (Якутия)

Почему мы стремимся вперед, все вперед? — Потому что жизнь только в раскрытии. Жизнь есть освобождение духа.

Л. Толстой. Божеское и человеческое. Из дневниковых записей последних лет

Выйдя из музея в моросящую тьму ноябрьского вечера, я очень удивилась: почему же так темно? Ведь только что вокруг меня все было пронизано солнечным светом! Он заполнял два небольших зала с картинами Феодосии. Интенсивность их излучения была такова, что, казалось, я чувствую это спиной.

Первое свое восприятие я проверяю зрительскими впечатлениями. Нот что я прочитала в книге отзывов: «Картины наполняют душу солнцем и радостью» (Чугунова). «После просмотра ваших картин я был наполнен такой энергией!» И еще запись, очень непосредственная, даже несколько эксцентрическая. Она вызвала у меня не только улыбку, но и полное согласие с автором, Зоей Ветровой. «Потрясающе, — написала она, — хотелось лечь в центре зала на пол, видеть все картины одновременно. Видеть как бы общую картину. Жить ею».

Картины наполняют зрителей светом и энергией, хотя ухватить смысл большинства полотен сразу не просто, кроме нескольких реалистических пейзажей Якутии. На остальных картинах — экзотические восточные лики в обрамлении фантастических миров, незнакомые символы, невероятные по темпераменту и гармонии цветовые созвучия. А впечатление от всего этого, сила проникновения в зрительскую душу удивительные! Работы Феодосии возбуждают отнюдь не рацио, а подсознание, эмоции, предвкушение какого-то чудесного озарения. Может быть, об этом лучше скажут стихи незнакомого мне поэта, которые я недавно прочитала:

На небе всполохи огня!

И, очарованный явленьем,

Стремлюсь все небо я объять

Своим несовершенным зреньем.

Дух ощущает, как тесны

Земные, плотные границы.

Он видит дивные зарницы,

Он ждет Космической весны.

С. Деменко

Я думаю, многие сейчас ждут Космической весны. Ведь с приближением Сатья-Юги на наших глазах день изо дня происходит поляризация тьмы и Света. Те, кто тянется к Свету, устремляются к нему еще сильнее, становятся еще восприимчивее к новым энергетическим токам, а значит, и больше их осознают.

На выставке Феодосии «Всплески Верхнего мира» я прониклась не только светом, энергетикой полотен, но и увидела этот свет в творческой личности самой художницы.

В свои тридцать по виду она почти девочка, хрупкая, с тонким лицом аристократки. Аристократки, которая лишь в 18 лет впервые увидела поезд, так как выросла в глухой таежной деревне. Просторы ее родной Якутии не только золотоносны и необозримы, но и обладают таинственной силой. Притяжение этой земли художница чувствует всегда и везде. А великая река Лена, у берегов которой Феодосия родилась, была для нее с ранних лет живым, родным существом. Не кому-нибудь, а реке выплакивала она свои детские обиды, и живая вода уносила их с собой. А ей дарила новые силы. Величавый водный простор, отражавший высокую синь небосвода, огненные всполохи зари или малиновый закат открывали девочке красоту мира, чтобы впитала она ее на всю жизнь. А течение в своем неустанном движении манило за горизонт, в неведомые дали, словно говорило юной душе: «Ты наше дитя, и, куда бы ни пошла, всюду понесешь с собой то, чем мы тебя одарили: красоту, величие, тайные силы твоей земли. И, главное, — свою ей верность». Верность, по-моему, — основное качество Феодосии. Заложено оно генами ее предков. И староверами, что в екатерининские времена были сосланы в сибирские края, и примесью здешних, бурятских кровей, и пришлых — польских. Не от них ли в ней этот шляхетский изыск и независимая решимость? Такой сплав кровей и традиций многодетной семьи (Феодосия — пятая дочь) дали девочке сильный характер. Этот характер и желание родителей, инженеров-связистов, побудили ее отправиться в Красноярск учиться. Она поступила в Академию сельскохозяйственных наук на экономический факультет, но скоро поняла, что экономика не ее дело. Ушла из института. Хотела ехать в Петербург или Москву, чтобы стать культурологом. В это время появилась у нее впервые неодолимая потребность рисовать. Рисовать цветными мелками на больших листах некие лики — они просились на бумагу, требовали выхода из тайных пластов подсознания. Тогда и пришло решение поступить в Высшее художественное училище имени Мухиной в Петербурге.

В Москве Феодосия познакомилась с замечательным художником-космистом Борисом Алексеевичем Смирновым-Русецким. Рассказывала ему, как просятся у нее на полотно часто самой непонятные картины, и услышала от художника главное. Она не должна, погружаясь в академизм, терять свою способность воспринимать то, что ей дается через интуитивную связь с Космосом. Феодосия ушла из училища. Очень хотелось ей показать свои работы художнику, но не успела — в 1993 году он ушел из жизни.

— И вот тут происходит мистическая история, — рассказывает Феодосия. — Не прошло сорока дней после его ухода, как у меня начались сны. Они продолжались почти год: Борис Алексеевич водил меня по каким-то огромным залам, показывал картины. И я тоже знакомила его со своими большими полотнами, каких никогда еще не писала. Наши встречи воспринимались настолько реально, так запомнились, словно все было в действительности. Потому я считаю Бориса Алексеевича своим Учителем. Через сны он дал мне, наверное, даже больше, чем в непосредственном общении.

С того времени Феодосия стала очень серьезно относиться к сновидениям. В работе художницы со своим сознанием огромную роль сыграла поездка в Индию. Эта страна манила ее с детских лет. У них в деревне все очень любили индийские фильмы — и русские, и якуты, и буряты. В культуре Индии они чувствовали что-то родное. Ведь в этногенезе якутов прослеживаются не только тюркские корни. В языке, например, связанном с культами, есть слова, совпадающие с индо-арийскими корнями. Так, якутское кыраман означает примерно то же, что индийское карма. Два месяца с группой паломников, в пенджабской одежде ходила Феодосия по святым местам этой загадочной страны. Ночевала в Ашрамах, посещала храмы.

— В храме Вриндавана, — рассказывает художница, — у меня возникла невыразимая словами связь с одним садху (святым). Мы все время смотрели друг другу в глаза. Нас было пятнадцать человек, но садху почему-то общался только со мной. И я в это время словно переняла от него какой-то мистический опыт. С тех пор мое сознание как будто перевернулось, понимание жизни сделалось иным. Мне стало понятнее, как работает мысль, как слово влияет на жизнь. Эту связь я почувствовала гораздо сильнее. Мне тогда исполнилось 23 года, только замуж вышла. Ну, конечно, перестройка сознания началась раньше, еще когда мы с будущим моим мужем читали Агни-Йогу, Веды и Бхагаватгиту. Изучали искусство Н.К. и С.Н. Рерихов. А Индия, миросозерцание ее народа, ее святых укрепили некий краеугольный камень моего сознания, сделали меня самодостаточной.

Мы с художницей стоим у полотна «Тайна страсти» из серии «Знаки огня». Его экспрессия сразу привлекает внимание.

...У зеркальной глади залива, тревожно полыхающего красно-оранжевым огнем заката, — девичья фигура, застывшая в напряженном ожидании. Деревце за ее спиной, причудливо изогнув черный тонкий ствол, с той же остротой ожидания тянет свои зацветающие белыми огоньками ветви-антенны к свету, к солнцу, что наполовину уже погрузилось в пылающий залив. Нет, тайная страсть одинокой души не получит ответа...

— Эта вещь для меня очень важная, — говорит художница. — Я не смогла достичь того, чего хотела. Было больно. В такой момент я никому не жалуюсь, а направляю свое сознание к самому высокому, что во мне есть. И это всегда помогает выдержать любую невзгоду.

Они расположены почти друг против друга, эти полотна — «Тайна страсти» и «Олимпия» из той же серии «Знаки огня». «Олимпию» я воспринимаю как автопортрет художницы: характер Феодосии, ее темперамент, целеустремленность и даже профиль здесь налицо. В портрете столько страстной устремленности вперед, что невольно по ассоциации вспоминаешь девиз Олимпийских игр: «Быстрее, сильнее, выше!» Только девиз этот переходит в иную плоскость: из мира плотного, физического — в мир духовный. Феодосия рассказывает, что ей почему-то хотелось переименовать «Олимпию», но нового названия не нашлось. Оно осталось прежним.

Я начала искать в энциклопедии слово «Олимпия», хотя вроде бы все ясно и так. Но, оказалось, не совсем. Олимпия — древнегреческий город, его история связана с культом Зевса. В 426 году новой эры город был сожжен по приказу римского императора — последователя ортодоксального Христианства. Звали императора Феодосий II. Удивительное совпадение имен, не так ли? И не только имен. Художница об историческом этом факте, как и я, раньше понятия не имела. Но решена картина так, как если бы она что-то знала: на полотне голова Олимпии сзади, как бы в прошлом, охвачена пламенем, а лицо устремлено в сиренево-синюю глубину будущей истории, тронутую розовым холодом новой утренней зари.

— Это состояние мне знакомо, — глядя на свою картину, говорит художница. — Оно называется у меня «Несмотря ни на что!» Я всегда стараюсь глядеть вперед, несмотря на все преграды. Только вперед! Ведь наши житейские дела и заботы — это не главное. Есть нечто, что стоит за всем, к чему я должна стремиться, в чем моя суть. Мой скромный духовный опыт говорит: при удачах и неудачах нужно всегда быть настроенным только на высшее. И все чувства подчинять высшему.

Тут на память мне невольно пришли строки Р. Киплинга — поэта, чьей родиной, не только земной, но в некотором роде и духовной, была Индия:

И если ты своей владеешь страстью,

А не тобою властвует она,

И будешь тверд в удачах и несчастье,

Которым, в сущности, цена одна...

Очень заинтересовал меня философский триптих «Голос человечества» из серии «Знаки земли». И голос, и само человечество у художницы ассоциируется с ветвью — они качаются, как и жизнь людей, в нескольких мирах. По представлению шаманов (Якутия — их край), таких миров три: верхний — небо, средний — земля, и нижний — мир животного огня и духов.

— Если человечество — ветка, то, что представляет собой дерево, на котором она растет? — спросила я художницу. Вместе мы пришли к выводу, что древо это — вся разумная жизнь беспредельного Космоса. И, может быть, действительно человеческий род на планете Земля всего лишь тоненькая веточка «древа Вселенной».

Ритуальной энергетикой шаманов насыщены многие работы Феодосии. И это не оставлено зрителями без внимания. Астролог Нирмал записал в книге отзывов: «Камлание шаманов также необходимо интеллекту современного человека». Напомню, что камлание — способ шаманов вызывать духов, устанавливать связь с тонким миром. Современная ортодоксальная наука, как и большинство современников, отрицает шаманизм, но он присутствует в картинах Феодосии. Две серии ее работ посвящены этой теме — «Знаки шаманов» и «Знаки Верхнего мира». Меня поразила в этих работах особая красота лиц монголоидного типа. Красота не только в удивительной лепке лица, своеобразии облика, но и в его одухотворенности. Притягивает картина «Суобойон» из серии «Знаки Верхнего мира»: загадочное существо в прекрасном человеческом обличье появляется у залива, ярко розовеющего от утренней зари. Голубая ветвь в его руке — символ духовного человечества.

— Здесь какая-то якутская легенда? — спрашиваю Феодосию.

— Легенды, — отвечает она, — сами рождаются во мне, наверное, от земли, на какой я выросла. Она притягивает мой дух всеми своими мирами, и особенно Верхним. Я чувствую притяжение земли и зов неба, тогда является Суобойон, прекрасное существо Верхнего мира, такое же, как ангел-хранитель в Христианстве. Оно сопровождает человека и старается вести его вверх. И меня Суобойон тоже ведет, наверное, к тонкому миру, что просится на полотна. Я обычно пишу сразу. Вот чистый холст, и что ко мне идет — появляется на полотне. Часто это приходит во сне, потому я стараюсь осознавать себя во сне, познавать, чувствовать тонкий мир всем существом — настолько он прекрасен, этот мир! И как реален!

Картина «Речная песнь» из серии «Знаки пространства», наверное, тоже пришла на полотно из тонкого прекрасного мира. Потому и манит нас лазурь небесных глубин под аркой северного сияния, а холодная темная синева могучей реки устремляет сознание все дальше и дальше... Туда, куда можно идти только так, как идет Феодосия со своим девизом «Вперед и выше, несмотря ни на какие преграды!» И опять всплывают в памяти строки «Заповеди» Киплинга:

Наполни смыслом каждое мгновенье,

Часов и дней неумолимый бег,

Тогда весь мир ты  примешь во владенье,

Тогда, мой сын, ты будешь — человек!

А.П. Кабанова

 Прогноз погоды по Западной Сибири и Москве

Наш сайт рекомендует ознакомиться: методики и продукты Gloryon помогут Вам избавиться от серьезных и застарелых болезней! Особенно рекомендуем совершенно необычные методы диагностики.